Головолом [СИ] - Максим Сабайтис

— Мужчину смертельно хакнули. Малколм Абади, сотрудник “Карфаген Индастрис”. Все остальное либо стерто, либо поражено чем-то вредоносным, мой сканер отказывается читать.

Литий передал по лучу результаты поверхностного сканирования. Магнию оставалось лишь кивнуть: с такими повреждениями нужна квалифицированная реанимация, на свалки такие бригады с парой тонн оборудования не катаются.

— С женщиной сложнее, — продолжил Литий, несколько раз перепроверив результаты. — Секция с персональными данными испорчена. Аппаратные файлы, кроме основных системных, отсутствуют. Единственная запись в журнале событий “Передача данных завершена”.

— Я хотя бы просто курю, — вздохнул Магний, продолжая осмотр окрестностей. — А ты себе загадки без разгадок находишь. Еще неизвестно, чьи мозги быстрее из ушей вытекут. Мы же все равно через пару часов сдадим память на сервера.

— Нет в тебе романтики, — Литий вытащил заглушку из разъема Малколма Абади и направился в сторону, откуда фонила активная сигнатура гражданского чипа. — Видно же, что тут произошла какая-то драма. Пускай эта часть памяти выгружается и принадлежит мне только во время рейдов, но я предпочту, чтобы образ этих двоих хоть иногда мог появиться перед глазами.

Когда на солнце что-то призывно сверкнуло, Магний счел это знаком и направился туда. Блики отбрасывал пистолет, который было невозможно не узнать. Бор никогда с ним не расставался.

— Значит, и тебя не уберегли, подумал Магний, подбирая и машинально проверяя осиротевшее оружие. Наследство Бора, эпатирующего мистера Пескаторе не пострадало. В магазине остался последний патрон, еще один обнаружился при проверке в стволе.

Так будет красиво, решил Магний. Ты бы нашел в этом какой-то символизм.

Стрелять пришлось практически в упор, чтобы наверняка. Но над свалкой, торжественно и скорбно, прогремели выстрелы. Оба чипа найденных мертвецов и органика их черепных коробок гарантированно перешли в нечитаемое состояние.

А спустя двадцать одну секунду Литий нашел Карла Карлсона, лежащего поодаль. Живого, но без сознания.

Задание Сильвера отряд сумел выполнить только на одну треть.

78

— Такими темпами зачистка объекта продлится минимум двенадцать часов, — покачало головой виртуальное изображение Бешенной Берты, над которым явно поработала автоцензура. — Одной рукой вы подписываете мне нормативы, а другой рукой нагромождаете на них ограничения, которые не позволяют в них вписаться! Вы уж выберите, что первично. Расставьте, наконец, приоритеты, список не настолько велик, чтобы пришлось долго думать: спасение полицейского, захват устроителей похищения, взятие под контроль подземного комплекса, установление организаторов беспорядков…

С каждым следующим предложением руководительница штурмовиков Корпола повышала голос все сильнее и сильнее.

Матильда и сама прибегла бы к такому лайфхаку, будь у нее хоть какой-то собственный авторитет на этом заседании. Но приходилось играть с теми картами, что на руках, привлекать в группу экспертной поддержки юристов по недвижимости, сливать инсайдерские данные по приватным каналам, держать на контроле размещение собственных вооруженных сил “Артемиды”, чье количество минимум втрое превышало официально разрешенные лимиты.

Дела шли довольно бойко, прогностическая модель, запущенная на платформе антарктического консорциума, обещала четыреста три процента доходности всем включенным в нее вложениям, но вместе с процентами увеличивались риски сбоя.

Время фиксировать прибыль, подумала Матильда, одним из потоков сознания выслушивая шумящую Берту. С такими показателями место в корпоративном парламенте было гарантировано.

Где-то рядом, дамокловым мечом над собравшимися нависал риск городских боев. К счастью, терять прибыль в перестрелках не хотел никто. Заработок на потенциальной угрозе, которая так и не осуществиться, позволял окупить те действия, которые предпринимались для сохранения мира в Массалии.

Я вытянула счастливый билет, подумала Матильда Кох за пару секунд до того, как в текущей сводке происшествий не появилась запись, которой экспертная система присвоила однозначный приоритет.

Глядя на предательскую восьмерку в поле с уровнем городской опасности, комиссар распахнула дополнительное окно расширенной реальности, загружая туда данные экспресс-анализа.

Это был классический клинч. Система объединила два сообщения в одно, предоставив право разбираться в происшествии человеческих операторов.

На дороге в порт, прилегающей к свалке, на которой проводилась штурмовая операция, пересеклись интересы “Карфаген Индастрис” и Логистического союза.

Жалобы друг на друга поступили с разницей в несколько десятых секунды.

Транспортный караван Союза перевозил грузы с корабля, пришедшего из Нового Триполи семь с лишним часов назад. Портовые склады с подходящими условиями хранения не могли предоставить запрашиваемые объемы, а потому контейнеры направлялись в арендованные у “Артемиды” складские помещения.

Содержимое контейнеров было застраховано так капитально, что сообщение о том, что караван подвергся обстрелу, прошло первичную проверку на страховое мошенничество прежде, чем попасть в сводку происшествий.

Охрана действовала по стандартному протоколу: меньше, чем за четверть минуты расколошматила все подозрительные воздушные цели, не ответившие на запрос “свой-чужой”.

Какого хрена с отключенными транспондерами делал на той же трассе гвардейский отряд “Карфагена” сводка происшествий не сообщала.

Быстрый обмен “любезностями” привел к тому, что обе стороны подали жалобу в Корпол, после чего ввязались в перестрелку до прибытия арбитражной группы.

Сходить с трассы "карфагенцы" не захотели, справедливо полагая, что обочина может быть заминирована. Каравану с контейнерами Логистического Союза требовалось каким-то образом проскочить мимо оборонительных порядков, что после обоюдной стрельбы требовало переговоров и предоставления необходимых гарантий безопасности.

Дело осложнялось тем, что у перевозчика, которым оказалось отделение “Артемиды”, горели сроки, а штрафы по контракту подсчитывались по неудобной формуле, когда каждая следующая минута задержки стоила дороже предыдущей.

Мой час настал, подумала Матильда, отвлекаясь от перебранки аналитиков Корпола с Бертой. Полицейские теоретики сцепились с практиками, а топливные брикеты, в огонь их перепалки, подбрасывали юристы, представители корпораций и экспертная система, фиксирующая правонарушения.

В такой ситуации вес парламентского комиссара оказывался значимым фактором. Аннулировать контракт на перевозку или подвести его под форс-мажорные обстоятельства Матильда не могла: не хватало полномочий. А вот попробовать надавить на “Карфаген Индастрис”, чтобы те отвели своих головорезов с пути, стоило попробовать.

Контакты для связи с карфагенским руководством миз Кох получила из управляющей системы “Артемиды”. Но на этом миротворческие успехи Матильды обернулись дополнительными проблемами.

Из шести региональных директоров “Карфагена” связаться удалось лишь с Хлоей Иоанну, самой пожилой из полудюжины. К сожалению, пока Хлоя лежала в геронтологической клинике в Кальяри, ее статус директора был заморожен и требовал кода активации из центрального офиса.

С остальной пятеркой вышел полный облом. Директорский автоответчик содержал в себе развитую экспертную систему, по некоторым показателям даже приближался к искусственному интеллекту, но встроенные в него ограничители не позволяли проявлять инициативу, если запрос исходил не от представителя “Карфаген Индастрис” с определенным внутрикорпоративным рейтингом.

Пока Матильда пыталась связаться с кем-то из карфагенцев ниже уровнем и выяснить, что же происходит в их корпорации, конфликт на шоссе дошел до